Победа Главная с севера, 6А

Маршрут

Категория сложности – 6А

Характер маршрута – комбинированный

Перепад высот маршрута – 4500-7439 = 2939 метров

Трудности и опасности маршрута:

1.Маршрут лавиноопасен и унёс много жизней, в том числе почти в полном составе погибла сборная Узбекистана 50 лет назад (со слов Фёдора Лябина, сына выжившего участника). Предпринимать попытку стоит только при благоприятной снежной ситуации.

2.Маршрут полностью не просматривается и требует проведения разведки с фотографированием (по фото приходилось ориентироваться при прохождении “подиума”, а сложные непросматриваемые участки были неприятными сюрпризами). Описаний и фото в Интернете нет.

3. Нет возможности кооперации с другими командами, идущими по классике.

Хроника восхождения А.Косякова

День первый: В 11.00 вышел из МАЛа “Южный Иныльчек” в первый лагерь на лед. Звёздочка 4500м. В 16.00 пришел в поставленную ранее палатку.

Ледниковая река на леднике Звездочка

День второй: Вышел в 8.00, хотя и планировал раньше т.к. хотел пройти по утреннему “асфальту” ледник Звёздочка, но впрочем, с моим весом рюкзака даже с утра снег меня не держал, в отличие от моей предыдущей прогулки во время разведки два дня назад. Путь под основание подиума, т.е. начало маршрута пролегает ближе к центру ледника по направлению к перевалу Чон-Торен, огибая ледниковое озеро слева, по ходу движения. В 12.00 начал сам подъём на подиум. Лавировал среди бергов (не все из них, даже крупные, просматривались снизу) сверяя основное направление по фотографиям на мониторе фотоаппарата и взятым из дома фото с прошлого года (в т.ч. виды с Хана). По ходу движения ставил вешки (те, что не замело, пригодились мне при спуске). Лагерь организовал в 19.30 под прикрытием стены серака, пройдя 2/3 пути до верха подиума. Место было безопасное и не хотелось его упускать. Перед единственным видимым мною снизу проходом – “Воротами на подиум” лавинный желоб, засыпавший разломы бергов.

Подиум

Ледник Звездочка

Перевал Чон-Торен

День третий: Вышел в 9.00 и в 12.00 был уже на подиуме, где меня ждала прекрасная дорога по слежавшемуся снегу (проваливался только по щиколотку) под основание крутого подъёма на левое ребро (по ходу движения). Это, пожалуй, единственный безопасный участок маршрута, да ещё и с прекрасными видами на классику, на Чон-Торен, на Хан-Тенгри и на Победу Восточную. Да и ветра ещё не так много. Основной ветер будет дальше во время прохождения ребра (дальше уже меньше). В 14.00 начал подъём по ребру. Пройдя первый взлёт, вышел на острые ножи с карнизами в сторону Чон-Торена. Участок неприятный, если что-то рухнет или сорвёшься, то шансы выжить будут минимальны, лететь далеко, что в одну, что в другую сторону.

После ножей преодолел небольшую снежную стенку 6-8м, взобравшись на большой снежно-ледовый карниз в форме “снежного кома”, держащийся непонятно на чём, с торчащими из него вниз старыми верёвками – следами бывших экспедиций. Пройдя этот участок быстро (страх придаёт сил) по уже не таким острым карнизным ножам подошёл под основание скального участка с тоже свисающими с него верёвками (к сожалению, свисали они не туда, куда надо). Сняв рюкзак, я пошёл пробить себе путь, т.к. участок представляет собой сильно заснеженные скалы: и снег не держит, и скалы видишь только передними зубьями кошек. Наделав каких-то ступеней до половины склон, спустился за рюкзаком.

Весь участок по протяжённости 20-25м. Пройдя почти весь участок, наткнулся на старую верёвку, а по ней уже докопался до шлямбурного крюка. Потом при спуске воспользовался им, т.к. брал с собой 38 м прусика 6-ки (верёвочка хорошая, чешская, тонну выдерживает). Основные приключения на этот день закончились. Поднявшись ещё сотню метров вверх по склону средней крутизны, и дойдя до относительного выполаживания, вырыл место под палатку. Рыть пришлось долго, т.к. и склон не такой пологий и место продуваемое, к тому же и лавиноопасное. Повторюсь, что снежная ситуация была, к счастью, относительно хорошая, хотя ночью меня всё же замело и пришлось откапываться.

Скальный участок на левом ребре Абалаковского маршрута

Ножи на середине левого ребра по Абалаковскому маршруту

День четвёртый: В 9.00 продолжил путь по левому ребру и через 200 м вышел к карнизному наддуву, который находится чуть выше места разветвления северного Абалаковского ребра на левое (по ходу подъёма) и правое, по которому тоже возможен подъём. И оно даже проще, но лавиноопасней. По нему, кстати, поднималась украинская команда, о которой я писал выше и не они одни. При этом мой путь подъёма остаётся классическим. При прохождении карнизного наддува пришлось найти разумный компромисс между карнизом перед тобой и карнизом под тобой (в сторону Чон-Торена). Здесь бы второй инструмент, но у меня его не было. Итак собирался в эту экспедицию из последних сил – и в основном на заёмные деньги. Один-то купил с рук взамен “погибшего” вместе с ботинками в 2006 году при пешем походе до Поляны Москвина. В результате чего тогда пришлось подниматься на п. Корженевской в сланцах.

“Впрочем, я об этом ещё напишу”- цитата из фильма “Тот самый Мюнхгаузен”.

После карниза идёт пологий широкий гребень. Если бы не портящаяся погода, то я уже был преисполнен осторожного оптимизма в успешности моего авантюрного плана. Но вскоре, когда гребень стал сужаться, мои радужные мысли сдуло ветром при виде снежных стеночек на узком гребне. Ну вот, думаю: “Здравствуйте, девочки”. Шёл три дня от первого лагеря, а теперь на классику возвращаться?! Ну ладно, глаза боятся, а ноги и руки делают. Пройдя две небольшие стеночки, вгрызаясь левой рукой в склон, вышел на более пологий гребень, хотя тоже с карнизами. Вообще, при движении по ребру на всём его протяжении при подъёме нужно держаться максимально по его правому краю, т.к. карнизы свисают в сторону Чон-Торена и они не всегда просматриваются.

Погода совсем испортилась, и дойдя до небольшой седловины на ребре, поставил лагерь часов в 7 вечера.

Наддув

День пятый: Пурговка. Ветром колошматило, но не заметало особенно. Весь день слушал “Мёртвые души” Гоголя пока батарейки в плеере не сдохли.

Средняя часть Абалаковского маршрута

День шестой: Ветер был сильный, видимость была не особенно, но предстоящий участок маршрута мне был понятен и ориентир был хороший – верхний скальный участок ребра. Оставил заброску на обратную дорогу, традиционно в 9.00 вышел на маршрут. Часа через полтора подошёл к скалам. Напрямик по скалам не пошёл, а, пройдя берг, взял левее. Пересёк узкий скальный пояс и продолжил движение по снежному склону вдоль скал. Склон отвратный – фирновая корка, а под ней глубокий рыхлый снег. Место предрасположено для схода снежных досок, но и идти по обледеневшим скалам тоже не хотелось. Поднявшись по склону, который меня прилично измотал, вышел на почти плато с небольшим уклоном, но место, продуваемое всеми ветрами. Здесь по описанию и был похоронен участник украинской команды, но из-за погоды я его не нашёл. Поиск увенчался успехом только при спуске.

В процессе подъёма по маршруту я изменил решение идти с ребра на лопату по льду, найдя более простой, как мне показалось, путь через берги, уйдя траверсом левее к основанию лопаты. Непогода не унималась, и, найдя хорошо защищённое сераком место, встал лагерем уже где-то в 16.00.

Ледопад, место традиционного перехода с маршрута Журавлева на Абалакова

День седьмой: Пурговка. Закончились сигареты. Усилился кашель, начавшийся пару дней назад. И к тому же прогрессировали изменения в моей психики, связанные с пребыванием в одиночку в экстремальных условиях. Ничего серьёзного, конечно, но мозг пытался любыми путями заполнить вакуум общения, находя себе собеседников из чего только возможно. Причём на заочное общение с людьми, находящимися в базовом лагере, он перешёл только на спуске, наверное, когда поверил, что это общение, возможно, состоится.

А пока он делал двойников, разговаривал с отдельными частями тела и, конечно, во время движения с наиболее интересными собеседниками - отдельными участками рельефа, причём наделяя их своими индивидуальными характерами и стараясь найти к ним подход. Хотя я и отдавал себе отчёт, что это странно, но было довольно забавно и не скучно.

День восьмой: Погода наладилась. Вышел как обычно в 9 утра. Пройдя траверсом метров 100 влево вверх, подошёл к предполагаемому переходу через берг. Место, не предвещавшее издалека особенной сложности, оказалось на редкость неприятное. Берг был глубоким, и его накрывала крышка, ни на что не опирающаяся. Не найдя другого пути, я приставил рюкзак к крышке, чтобы взобраться на неё, и привязав прусик к рюкзаку, а второй его конец к себе, ползком полез на крышку. Поднявшись метров на десять выше и дойдя до очередного небольшого берга, и воспользовавшись им как полкой, вытянул не без сложностей, через ледоруб рюкзак. Дальнейший путь лежал по лопате.

Нудная работа, скрашиваемая только преодолением бергов и изредка разбавляемая короткими участками фирна. К вечеру поднялся к большому камню в верхней части скальной змейки, где и поставил свой штурмовой лагерь. Где-то в 7 вечера. Солнце ещё не садилось, но место было хорошее. Выше я мест более достойных не встречал.

День девятый: Штурмовой день. Вышел поздно, тоже где-то в 9 часов. Погода была не особенно хорошая, но газа было только на два дня, и я принял решение идти сегодня т.к. не известно, что будет завтра. Змейку пересёк в самом верху и пошёл по лопате, вдоль скал, а затем перешёл на скалы. И по ним поднялся на небольшое ребро, пройдя по которому, вышел в верхнюю часть лопаты. Подъём давался тяжело из-за глубокого снега. Метров за 100 до выхода на гребень, увидел над ним странные серые вертикальные полосы, одну метров 10 шириной другую такую же, а позже большую шириной метров 30. И до меня дошло, что это смерчевые завихрения. Боже мой, думаю, куда я лезу?! Но погода на Победе меняется стремительно, и пока я преодолел последние метры и вылез на гребень, относительно распогодилось на самой вершине.

На хребет Победы вышел после 5 вечера. Пройдя по хребту вправо до вершины, которая представляет из себя снежные карнизные наддувы, установив флаг Калужской области на вершине, и сделав фотографии, вернулся к месту моего выхода на гребень. Пока устанавливал флаг, видимость в сторону Китая пропала, и пришлось минут 20 ждать, что бы сделать какие-то фотографии. Но много фотографий не сделаешь, тут всегда дилемма: либо фото, либо большая степень обморожения рук. Они и без того были поморожены в прошлом году на Хане. После этого по слабому контуру своих следов начал спуск. Позже вспомнил, что я теперь, если благополучно доберусь до МАЛа, Снежный Барс!!!

До своей палатки добрался уже в сумерках после 8 вечера. И хотя мне ещё предстоял нелёгкий спуск, и кашель не давал долго уснуть, тем не менее я поспал впервые, пожалуй за последний год, сном праведника, исполнившего свой долг.

Гребень Победы Главной, вид на запад

Гребень Победы Главной, вид на восток

День десятый: Вниз – не вверх, всяко приятнее! Организм, конечно, вымотан и стараешься быть аккуратным. Крышку берга пролетел на скорости с рюкзаком. Спускался четко по пути подъёма. 2 часа потратил и тучу сил на откапывание своей заброски, но без газа и еды оставаться не хотелось. Ночевал уже под наддувом, на месте своего 3-го лагеря.

Северное ребро Победы, средняя часть маршрута Абалакова

День одиннадцатый: Утром при разборке палатки унесло одну из стоек. Но мне повезло, и по ходу спуска я её увидел – она вонзилась в склон как копьё, удалось к ней подобраться. Благодаря вешке, добрался до шлямбура и дюльфером преодолел скалы. С подиума спускался по памяти и по редким незаметённым вешкам. Рельеф на подиуме такой, что отдельные берги, ни с низу, ни сверху не видно. К вечеру вдоволь напроваливавшись на Звёздочке, добрался до оставленной сумке в первом лагере и, съев самое вкусное из неё, лег спать.

День двенадцатый: Звёздочка выматывает даже на спуск. Да и сил уже ни каких, потратив на спуск часа 4.5, в 14.20 пришёл в МАЛ.

Назад

Источник: http://www.risk.ru/users/robinsya/8984/