- Бридвел Джим (Jim Bridwell)
-
Бридвел Джим (Jim Bridwell) 
Родился: ? Вид деятельности: Альпинизм Достижения: Первопрохождения в Йосемитах James Dennis Bridwell родился в городке San Antonio в штатте Texas. Его отец, Donald, был лeтчиком и ветераном второй мировой войны. Как и все офицерские семьи они часто переезжали из гарнизона в гарнизон по всей стране. Ещe до поступления в гимназию ему было проще перечислить штаты, в которых он не жил, чем те в которых он уже жил...Большую часть своего детства он провeл один, гуляя по лесу и мечтая о будущем. Всe больше и больше посвещал он себя спорту. Jim был прирождeнным атлетом, поэтому любой вид спорта давался ему без труда. Если бы его семья так часто не переезжала, то он стал бы наверняка звездой какой нибудь локальной баскетбольной команды второго эшелона. Но когда он поступил в High School в San Mateo команды были уже сформированы и он забросив баскетбол, посвятил себя орлиной охоте.
"Я был довольно странным ребeнком", говорит Bridwell вспоминая те времена, "я всe свободное время проводил в прогулках по лесу, или же читал где ни будь в углу книги". В одной из этих книг он и нарвался на панорамную фотографию Эл Капитана. Ему было 17 лет и этот океан вздыбленного гранита глубоко запал в душу. Пару недель позже ему на глаза попадается статья Fisher о восхождении на Towers Titan с фотографиями от Layton Kor. Уже на следующий день он ворует где-то пеньковую верeвку и спускается на ней с местной радиовышки. Во время этой акции ему становится ясно: без фундамента элементарных навыков в вертикальном измерении делать нечего - он записывается на скальный курс, проводимый местной "Альп-школой". "У меня с самого начала стало неплохо получатся", вспоминает Jim, "но что мне больше всего понравилось, так это принятие меня в компанию таким, какой я есть!!!".
Услышав о нeм, как о великолепном бегуне, университет в Purdue предложил стипендию, которую Jim отклоняет с надеждой после оканчания High School пойти в университет в San Jose. С надеждой получить диплом, поступает он в желанный универ, но скалолазанье втягивает его всe больше и больше в свою трясину. Летом, после окончания первого семестра он впервые приезжает в Йосемиты. После возвращения домой у него исчезла любая мотивация для учeбы, но несмотря на это он протянул ещe 4 семестра в университете.
Весной 1964 года он забрасывает учeбу к чeртовой матери и уезжает в Йосемиты. "В конце концов моя голова была битком заполнена идеями новых маршрутов, а не конспектами и лекциями" вспоминает он. Девятнадцатилетний Bridwell ставит под соснами свою палатку и отправляется в разведку ближайшего окружения. То что он увидел превзошло его самые смелые ожидания!
Royal Robbins был в это время в Европе, а Yvon Chouinard в армии, поэтому пальму первенства в долине держал Frank Sacherer. Sacherer пропагандировал максимальную трудность маршрутов с минимумом снаряжения. "Когда я впервые попал в долину, там не было не описаний ни схем маршрутов. Страховка организовывалась обычными крючьями: это было опасно, но мы были осторожны". Атлетически сложенный и упрямый Bridwell быстро вписался в местную тусовку. Всего за две недели занял он достойное место в этой жeстко иерархичной и суровой системе. Sacherer повлиял на всю последующую идеологию Bridwell-а. Saherer для него больше, чем просто кумир, он для него икона. Самоотверженность, с которой этот альпинист проходит свои маршруты открывает ему глаза на смысл всего действа: Отодвинуть границы возможного, означает, с помощью всех физических и моральных резервов перешагнуть через них! Sacherer требует от своих партнeров того же, что и от себя. По словам Bridwell перед тем как уехать в Европу работать физиком он прошел многие маршруты "соло" о которых принято было говорить, что они не проходимы вообще! Он проходил маршруты за один день, о которых говорили, что они за день не ходятся! Вместе с другими альпинистами из долины именно Bridwell продвигает этот стиль как единственно возможный на Эл Капе. Они используют крючья, кустарно изготовленные в Camp IV, и решают, что маршруты можно проходить только от земли к вершине (в то время многие пытались дюльфером спускаться, организовывая по пути станции и уже по этому пути совершать восхождение). Это решение было законом для всех желающих совершать восхождения в Йосемитах: это исключало штудирования маршрута и требовало гораздо больше мужества. Даже короткие маршруты становятся при этом стиле прохождения мероприятиями по открытию "неизведанного". Далеко за пределами Калифорнии стали знамениты маршруты: Outer Limits 5.10c, Catchy 5.11a, Wheat Thin 5.10c, New Dimensions 5.11a, Butterfingers 5.11a, Nabisco Wall 5.11a, все они имеют одно бщее: в них узнаваем почерк The Bird.
С лета 67 года Bridwell уже непререкаемый авторитет в долине. Долгую зиму проводит он как лыжный гид в Lake Tahoe. Весной он первый в долине, осень уходит последним из неe. Его авторитет настолько велик, что власти национального парка обращаются к нему с просьбой организовать спасательную службу, которой он же и должен был руководить. "Это было не лучшим решением, отдать контроль над Camp IV полностью в его руки" признал позже Директор парка. Но и особенно неудачным это решение назвать нельзя. Несмотря на господствующий в те времена хаос в долине, Bridwell и его "спасатели" относились к своей роли очень серьeзно. Спуститься с вершины Эл Капа к пострадавшему и снять его со стены было в те времена технически сложнейшей операцией. Кооперация властей национального парка и объединившихся в Yosemite Search and Rescue (YOSAR) альпинистов, позволила разработать спасательные технологии и по сей день применяемые на стенах монолита.
Можно предположить что Bridwell нашел в Camp IV дружбу и друзей, так не хватавших ему в детстве. Его свита, состоявшая главным образом из одиночек и эксцентриков вырывалась, таким образом, из кричащего одиночества урбанизированных гетто.
Хижина спасателей наполняется лучшими альпинистами и скалолазами того времени; The Bird и его друзья живут как "бродячий табор" на фоне силуэтов Высокой Сьерры. Bridwell, Schmitz, Madsen и другие знаменитые альпинисты организовали мирную, основанную на реальных достижениях, власть в долине. Утро начиналось с допивания остатков из вчерашних бутылок. Примерно в пол девятого самые голодные обитатели из Camp IV подтягивались к Кафетерии, где они обмакивая запутанные волосы в утреннюю похлeбку шокировали окружавших их туристов выходного дня. В зависимости от степени насыщения или оперативности службы порядка они рано или поздно вновь оказывались в лагере и проводили время в дискуссиях и спорах о существующих и потенциальных маршрутах на окружающих их стенах. Под "кантри" ремонтировали они свои антикварные машины, интеллектуалы наслаждались поэзией от Ginsberg и Ferlingetti, а в пять часов вечера некоторые тайно уходили на новые маршруты. Все жили в перфектной идиллии.
Вне долины жизнь шла дальше и революции сотрясали молодeжь. Восстания, убийства, бессмысленная война во Вьетнаме разрушили картину идиллии сытой Америки. Жизнь неслась как по "американским горкам". Авторитарное правление пробилось, не смотря на психоделизм и социальные беспорядки, повсюду. Только Camp IV остался не затронут этими катаклизмами. Не надолго, как потом выяснилось... Скалолазы, ведшие маргинальный образ жизни были не далеки от "girls and drugs". И The Bird в самой гуще этого котла: "Практически все скалолазы, которых я знал, конзумировали наркотики. Посредством этого мы могли взглянуть на альпинистские проблемы с, не типичной для нашего западного менталитета, плоскости. Наркотики были для нас средством для достижения цели, а не самоцелью, они открывали перед нами тайну мистерии. Но на восхождениях мы ими не пользовались". Развитие ситуации было очень болезненным для "старой гвардии". Их сложившийся микрокосмос разваливался. На смену поэзии, калифорнийским винам и Bongo пятидесятых годов, приходили Махариши-Йога, порционированный LSD и дикие визги дешeвых электрогитар. Yvon Chouinard, Royal Robins, Warren Harding подняли в это время планку на почти недосягаемый уровень. Но не смотря на то, что их результаты были очень крутыми (Muir Wall, North America Wall и Wall of Early Morning Light) конец эры отмечен чередой скандалов и актов личной мести. Золотой век в Йосемитах переживал закат и, как выразился Bridwell, "Низложенные Боги были огорченны". В начале 70-х Camp IV претерпел изрядные изменения. Старые добрые времена безвозвратно ушли. В лагере стало шумнее и намного теснее. Лето оставалось как и прежде тихим, но вот весной и осенью долина гудела от нашествий длинноволосых чужаков, желавших оставить свой след на стенах гиганта. Запах костра в Camp IV перемешивался с запахом марихуанны. Урчание копавшихся в свалке медведей смешивалось с взрывоопасными спорами на тему применения на стенах Йосемитов магнезии и шлямбуров.
Вечером по лагерю ползли истории о надменности и ужасные манеры Bridwell-а. И он - вызывая одновременно неприязнь и зависть - был настоящим Хозяином долины!
В 1971 году в Йосемиты, в которых тогда господствовал Bridwell, попал John Lang. Он был в восторге от долины и принадлежит к лучшим climber того времени: "Я прибыл в долину с целью самоутвержденья. Я хотел проходить самые крутые маршруты с самыми крутыми альпинистами, а это означало и с Bridwell". После окончания "золотой эры" многие из партнeров Bridwell-а покинули долину или же, если остались, то не соответствовали его уровню. Благодаря Long-у и некоторым другим представителям нового поколения Bridwell снова смог заниматься воплощением своих честолюбивых проектов. Он тренируется и лазает интенсивней, чем когда либо до этого. Очень скоро в хижине спасателей вновь замельтешили сливки американской скалолазной сцены: John Bachar, Ron Kauk и другие. Свободолюбивые типы, они днями висли на стенах, а ночами праздновали внизу свои победы. Тренировки стали ежедневными и уже очень скоро новые достижения всколыхнули Йосемиты. На пике своей карьеры, в 1973 году, Bridwell опубликовал статью "Brave New World" в популярнейшем журнале Mountain. В ней он ознакомил широкую альпинистскую общественность с техническими и спортивными достижениями из Долины. Его слова щекотали нервы и гордость альпинистов со всего мира, желавших попробовать себя в предельном экстреме. Очень скоро скалы запестрели скалолазами со всего мира, а Camp IV превратился в калифорнийский филиал "Вавилонского столпотворения". Тысячи новых идей рассыпались по дну и стенам долины. Френды, скальные туфли и магнезия позволили взглянуть на стены совершенно с нового угла зрения. Новые возможности просто взорвали фонтан нововведений, и никто не понимал в этом ремесле больше, чем Bridwell.
Bridwell, уже почти "живой бог" ущелья, но он всe ещe хочет отодвинуть границы "невозможного" до следующей высоты. Чем больше он лазает, тем больше возможностей он для себя открывает, но и замечает насколько хрупок этот мир. Он открывает, что тем, кто не жалеет времени и сил, даже микротрещены и уступы размером в миллиметры предоставляют возможность для набора высоты. Цель у всех одна, найти новый маршрут, не поступившись принципами Sacher-а. Свободное лазанье до 5.11 становится на маршрутах стандартом. Маршруты, бывшие ещe вчера самыми крутыми уже завтра оцениваются, как повседневный хлеб. Дух соревновательности заставляет Bridwell-а постоянно совершать новые рекорды. Летом 1973 года он проходит в связке с Long и Westbay классический маршрут The Nose VI, 5.10, A3 впервые за один день, а также Pacific Ocean Wall VI, 5.9, A5 ставший в то время тяжелейшим биг-воллом в мире. "История с The Nose была просто гениальна", рассказывает Westbay, постоянный напарник Bridwell по связке в те времена, — "нашей целью было вернуться в Camp IV ещe до последней партии пива в баре. Мы жутко торопились, но когда оказались в лагере все были упиты до такой степени, что не в состоянии были налить нам кружку пива!" Первопрохождение по Pacific Ocean Wall было мероприятием совсем иного калибра. "Это было ужасно - там наверху! Нас постоянно давил страх", посмеивается Westbay. Оно и понятно, потому, что Bridwell и его парни впервые передвигались по невиданному до того по сложности рельефу. Он ведeт свою связку лидером, верeвка за верeвкой, по экстремально сложной стене практически без надeжной страховки. "Эта линия изменила меня самого! После прохождения маршрута я знал - на свете нет стен, которые мы не возьмeм!"
К этому времени ему уже 31 год из них 12 лет скалолазанья за плечами. После прохождения Pacific Ocean Wall он мог спокойно отойти от дел - его имя уже было вписано в анналы истории альпинизма. Но Bridwell мыслит иначе.
От 1976 до 1978 года он открывает целую плеяду маршрутов. Такие линии как Mirage VI, 5.11, A5, Bushido VI, 5.10, A5 и Zenith VI, 5.10, A4 снова и снова поднимали планку сложности на недосягаемый доселе уровень. Sea of Dreams VI, 5.9, A5, пройденный в команде с Dale Bard и Dave Dingelmann, является апогеем того времени. Нашпигованный станциями на Rups и участками по принципу: "Срыв приводит к летальному исходу", этот маршрут стал предвестником сегодняшних суперсложных и суперопасных маршрутов.
"Я надеялся, что слайд-шоу о скалолазанье принесут мне попутный заработок", вспоминает Bridwell усмехаясь, "но публика интересовалась больше настоящим альпинизмом, со всеми его атрибутами: льдом, высотой. Я тоже всe время хотел попробовать себя на этом поприще, но нас не воспринимали всерьeз, считая изнеженными скалолазами. Только типы из Колорадо и Аризоны могли быть суровыми альпинистами, нас же списывали как отбросы". После удачного лета 1975 года он выезжает в Патагонию: мужественный поступок, если подумать о том, что там он впервые в жизни одел на ботинки кошки. Восточная стена Сьерро Торе не очень лeгкий вариант для дебюта в альпинизме. Но большая часть маршрута - это скалы, а Bridwell был на тот момент ЛУЧШИМ БИГ-ВОЛЛИСТОМ этой планеты.
К сожалению из этой затеи ничего не получилось: его спутник, австралиец Kim Carrigan не получил аргентинскую визу и не смог приехать в Эль Чалтен. Bridwell возвращается в Патагонию зимой 1979 года с той же идеей в голове: восточная стена Сьерро Торре. Но встретив в лагере американца Steve Brewer он меняет свои планы и вместо восточной стены проходит маршрут Maestri в альпийском стиле меньше чем за два дня: абсолютный нонсенс по тем временам.
Так же как Pacific Ocean Wall опыт, накопленный после восхожденья на Сьерро Торре, поучителен во многих отношениях. Во время спуска они попадают в снежный буран и на одном из дюльферов у Bridwell вылетел крюк и он улетел на 40 метров в пропасть. Это не первый раз, когда он взглянул смерти в глаза. Набравшись подобного опыта, он проходит массу новых маршрутов на башнях Патагонии и Аляски. Он совершает зимнее восхождение на Пумори в Гималаях и чуть не гибнет от кишечного паразита, которого он подцепил во время автономного пересечения Калимантана.
Через три года брака его жена родила ему сына. Его зовут Layton. Jim полон гордости и балует своего мальчугана. Это обстоятельство мотивирует его к поиску новых доходов. Он начинает работать в Голливуде как консультант и техник. Дополнительно к этому он публикуется в журналах и пишет книги. Но, не смотря на это, часто возвращается назад в долину. Он проходит целый ряд новых маршрутов, среди которых такие шедевры как Big Chill VI, 5.10, A5 на Хаф Доме и Zenyatta Mondatta VI, 5.7, A5 на Эл Капе. "Когда я в середине 80-тых приехал в Долину, Bridwell был для нас законодателем экстремального технического стиля", вспоминает Peter Takeda - гуру технарей 90-тых годов. "Bridwell просто не повторим. Многие прошли большее количество первопрохождений, но никто не двигался в сфере невозможного, как это делал он. Он использовал copperheads, hooks и rurps, то есть то, что все остальные всеми силами пытались избежать". Jim Bridwell излучает харизму, его биография не повторима, но самое ярко выраженная черта его характера: неповиновение любому принуждению. В то время, когда очередное поколение окунается в обыденность жизни, он остаeтся верен своим идеалам. В постоянном поиске новых целей, новых маршрутов и новых партнeров. В конце 80-тых он начинает чувствовать свой возраст. Он всe так же великолепно лазает, но семья обязывает его искать источники дохода. Ему предлагают роль в паре рекламных роликов, он снимается в телесериале, а так же получает job как тренер морских пехотинцев в американской армии. Он часто совершает турне со своим слайд-шоу, а также разрабатывает снаряжение. Но не забывает и о лазанье: в 1992 году, в возрасте 48 лет, он прошел северную стену Эйгера, а по скалам он спокойно передвигается на маршрутах 5.12 (UIAA 9).
Можно представить Bridwell за столом его скромного дома в Palm Desert в Калифорнии. Окно открыто, в зубах сигарета, в руке чашка кофе. Заполненный записями блокнот лежит перед ним на столе. Тeплый ветер, скатываясь со склонов San Jacintos, влетает в окно и перелистывает его страницы. С одной стороны его жизнь состоялась. То, что она была полна драматизма - это другая сторона медали. Во время его различных восхождений в разное время погибли три его напарника Stump, Madsen и Baldwin, а во время экспедиции к стенам Патагонии скончалась его мать. Во время одного из восхождений в Тетоне, где он был проводником, срывается и гибнет гость. Против него возбуждалось дело, и слава оторванного типа была не лучшим подспорьем в этой истории. Сам Bridwell не виноват в этом недоразумении.
В наше время нескромной прессы и вуаеризного журнализма он не старался создавать себе нужный имидж. "Лазанье само по себе не так важно", говорит он в свою защиту, "важнее дружба, отношения и всe, что окружает альпинистскую жизнь. Больше всего в этих отношениях мне нравится их глубина. Ты ставишь себе цель и делаешь всe для еe достижения. Что значат семь или десять дней на стене при проекции на протяжeнность всей жизни? Люди говорят о смысле жизни. Но всe это иллюзия! Каждый делает себя сам, по пути продвижения к цели. Ты веришь в себя, и уверен, что все твои мысли невероятно важны. Люди относятся к своим мыслям и к себе самим серьeзно, что бы отличаться от окружающих. Но если к моменту, когда всe сделано и сказано, вы ещe сохраните способность мыслить, то посмеeтесь над всей обыденностью того, что занимало вас всю жизнь".
Это прозвучит невероятно, но Jim Bridwell верующий человек. Он уверен, что человечество стоит на краю апокалипсиса: "Мир не может оставаться таким, какой он сегодня есть. Я не знаю что произойдeт, но уверен, что ничего положительного." Он считает, что наркотики сыграли положительную роль в его жизни, но сегодня он больше не пользуется ими: "сегодня толковых drugs больше не производят!" Он жалеет, что ему никогда не хватало денег. Он охотно провeл бы долгую экспедицию в Гималаях. А ещe он смог бы больше времени проводить с семьeй. Но жизнь сложилась иначе...
Источник: http://www.risk.ru/users/gaugin/270/Ссылки
Категория:
Энциклопедия туриста. 2014.
